В 1853 году в Петербурге состоялась свадьба, которая привлекла внимание всего высшего столичного общества. Ирина Ивановна Воронцова-Дашкова вышла замуж за Федора Ивановича Паскевича. Отец невесты Иван Кириллович Воронцов-Дашков был одной из заметных фигур петербургской аристократии. От своей матери Александры Кирилловны из рода Нарышкиных восемнадцатилетняя графиня Ирина, одна из первых красавиц российской столицы, унаследовала не только внешнюю привлекательность, но и ум и талант. Семья Воронцовых-Дашковых жила на Английской набережной рядом с домом известного русского полководца Ивана Федоровича Паскевича-Эриванского и его жены Елизаветы Алексеевны, урожденной Грибоедовой. Их тридцатилетний сын Иван однажды посетив знаменитый салон Александры Кирилловны, не мог не обратить внимание на её дочь и вскоре превратился в постоянного посетителя, стараясь привлечь внимание девушки, постоянно окруженной толпой поклонников. Сердце красавицы было покорено.

20 января 1856 года, спустя три года после женитьбы сына, умирает 74-летний фельдмаршал Паскевич. Князь Федор Иванович вступает во владение отцовским наследством, в том числе – самым главным, роскошным и богатым имением отца – Гомелем. Паскевичам принадлежала половина города (старая его часть), располагавшаяся справа от улицы Могилевской (ныне Кирова) и включавшая дворцово-парковый ансамбль. В Гомельском уезде собственностью Паскевичей являлись более 90 фольварков, имений, хуторов с пахотными и лесными угодьями. Вместе с мужем княгиня Ирина покидает столицу и отправляется в Гомель. Первые три десятилетия жизнь супругов протекала то в столице, то в имении. О появлении князя и княгини в Гомеле узнавали по развевавшемуся флагу на дворцовой башне.

Граница, которая разделила Беларусь была необычной: она поделила один народ на две части и по другую её сторону остались родственники, друзья, деловые партнеры. Кроме того, в начале 20-х годов пограничная служба была налажена слабо, а труднопроходимая лесная и болотистая местность не позволяла ее полностью держать под контролем.

Одним из главных последствий раздела белорусских земель стал небывалый расцвет контрабандного движения и бандитизма в приграничных районах. Объем контрабанды и количество людей, которые ей занимались, были больше, чем когда-либо в белорусской и всей советской истории. Причин, породивших контрабанду, было множество. В БССР: тяжелое экономическое положение, дефицит многих товаров, политика нэпа и многое другое. В Западной Беларуси было не меньше проблем: в ходе земельных реформ (1920, 1921, 1925 гг.) львиная доля земли досталась не белорусам, промышленность практически отсутствовала (из 2 тысяч предприятий только на шести работало более 500 человек, на остальных менее 20), а в начале 30-х годов хозяйства батраков и крестьянской бедноты составляли около 70%. Еще одна причина участия в контрабанде – это высокий уровень безработицы по обе стороны границы.

Контрабанда была отличным способом заработать сразу и много. Прибыль от одного контрабандного вояжа могла достигать 300 – 400%. Практически за две ходки за границу можно было заработать столько, чтобы целый год жить на эти доходы и нигде не работать. С Польши везли мануфактурные изделия, табак, спирт, наркотики, а вывозили меха, золото, драгоценные камни. Местное население быстро приспособилось к новым условиям жизни, а Раков превратился в столицу контрабандистов. В местечке начался экономический подъем: стали открываться магазины, рестораны, казино. При населении в 2,5 тысячи жителей работали 134 магазина, 80 ресторанов, казино и даже два легальных публичных дома.