
Михаилу Ильичу с большим трудом удалось устроить своего одиннадцатилетнего сына на учёбу в кадетский корпус. Диме Карбышеву, как выходцу из «неблагонадёжной семьи», запретили жить в интернате, бесплатно учиться, получать обмундирование, питаться в столовой за казённый счёт.
На второй год учебы, в связи со смертью отца, положение стало еще более сложным.
Но желание учиться помогло справляться со всеми трудностями. Лучшими учениками в классе были два друга: Митя Карбышев и Митя Тартышев. Когда кто-нибудь из вызванных к доске кадетов не мог ответить, то обычно вызывали Карбышева. Любимец кадетов, учитель французского языка, обычно вызывал друзей вдвоём:
– Митя в квадрате, к ответу!
Или:
– Кар-Тар–бышевы, идите к доске…
Митя очень любил рисовать. Он мог быстро нарисовать карикатуру, остроумный шарж, причем не только на учеников, но и на педагогов, за что его даже наказывали. Ученики могли подзадоривать озорного художника, но это не мешало их товарищеским отношениям.
Сибирский кадетский корпус со времени своего основания был одним из лучших военных учебных заведении России. Кроме строевых занятий, преподавались военная гимнастика, фехтование, плавание и топографические съёмки. Большое внимание уделялось общеобразовательным предметам: математике, физике, космографии, географии, истории, естественной истории, русскому языку и словесности, законоведению, французскому и немецкому языкам. Не было обделено вниманием и эстетическое воспитание кадетов. Их обучали музыке, пению, танцам, рисованию.
По отзывам педагогов Дмитрий Карбышев обладал превосходной памятью, разносторонними дарованиями, исключительными способностями к истории и математике. С детства любил книги и отличался широким кругозором, основательной начитанностью.
В 1894 году, учитывая выдающиеся способности и успехи, на основании «высочайшего повеления» и специального «предписания» командующего Омским военным округом, Дмитрий Карбышев был уравнен в правах с другими кадетами.
Окончил кадетский корпус Дмитрий по первому разряду. Его наградили похвальным листом и памятным подарком.
Семейный совет решил, что Дмитрий пойдёт по стопам отца, не нарушит традиции исконных сибирских казаков-воинов. Осенью 1898 года он покидает свой родной дом в Омске и отправляется в Петербург, где началась его учеба в Николаевском инженерном училище. Два года пролетели незаметно. Кроме теоретических и общеобразовательных предметов, было много специальных: фортификация, подрывное и минное дело, военные сообщения (дороги, железнодорожное дело, мосты, переправы), телеграфия и другие средства связи.
В училище Карбышев окончательно определился со своей будущей профессией: его увлекли инженерные дисциплины. Осенью 1900 года Дмитрий с отличными оценками по всем предметам закончил по первому разряду Николаевское инженерное училище и получил звание подпоручика.

В 1900-1904 году проходил службу на территории Китая, Маньчжурии, Дальнего Востока. В 1903 году был произведён в поручики. В 1904-1905 гг. участвовал в русско-японской войне. За свой ратный труд Дмитрий Карбышев получил 5 боевых орденов и 3 медали.
Молодой офицер-сапёр был не только храбрым и талантливым, но и по-отечески заботился о своих солдатах, хотя по возрасту был младше многих из них.
Когда начались революционные события 1905 года, солдаты Восточно-Сибирского сапёрного батальона, в котором служил Карбышев, особенно его рота, стали требовать скорейшего возвращения домой. Дмитрий стал на сторону солдат. Нашелся провокатор и донес об этом командованию, которое решило передать это дело военному суду. Но ни один солдат не подтвердил содержание доноса и тогда, за вольнодумство, Карбышева отправили на офицерский «суд чести». Общество офицеров потребовало от Дмитрия Михайловича подать в отставку, уйти в запас сроком на год.
В поисках пристанища и работы Карбышев переехал из Никольско–Уссурийска во Владивосток. Здесь некоторое время перебивался на случайных заработках чертёжника.
Но призвание оказалось сильнее всех жизненных проблем: он мечтал стать военным инженером.
Часть своих скудных заработков Дмитрий потратил на покупку учебников для подготовки к поступлению в Николаевскую военно-инженерную академию.
В 1907 году во Владивостоке формировался новый сапёрный крепостной батальон. Срочно понадобились опытные офицеры и Дмитрий Карбышев стал командиром роты Владивостокского крепостного сапёрного батальона. Работы было много: крепость реконструировалась, возводили новые форты вокруг Владивостока, на вершинах сопок расчищали площадки для орудий, строили укрытия для стрелков и пулемётные гнёзда. Днями пропадая на строительных объектах, по вечерам Карбышев упорно готовился к поступлению в академию.
И вот снова Дмитрий в Петербурге, в том самом Михайловском замке, где он окончил Инженерное училище и где находилась и Инженерная академия.
Старый товарищ и сослуживец Карбышева полковник В.М.Догадин так описал в своих записках поступление Дмитрия в академию:
«… Держать экзамен полагалось в так называемой «обыкновенной форме» (мундир с погонами и красным кушаком, при орденах), и на груди многих офицеров сияли орденские отличия.

Особенно много этих отличий, привлекавших к себе общее внимание, было у офицера, прибывшего с Дальнего Востока. У него ордена были не только на груди, где носились ордена третьей и четвертой степени, но и на шее у воротника. Здесь блистал орден Станислава второй степени с мечами. Больше ни у кого из офицеров такого ордена не было.
Да и грудь этого офицера была разукрашена необычайно. Ордена Владимира, Анны, Станислава, все с мечами и бантами. Левее их располагались три медали…
Ему было тогда около двадцати восьми лет…».
О подготовке специалистов в то время есть чему поучиться и сегодня, поэтому хочется на учебе остановиться подробнее.
Экзамены в академии начались 20 августа 1908 года. Сдавать их предстояло по 23 предметам в течение одного месяца. Абитуриент отвечал перед комиссией по вытянутому им билету. Если не смог хорошо ответить, то давалось право взять второй билет и отвечать на него уже в присутствии инспектора класса полковника Зубарева.
Офицерам, не ответившим на второй билет, полковник крепко пожимал руки и желал удачи на следующий год.
За 25 дней Карбышев сдал 23 вступительных экзамена. Его знания были оценены: по алгебре, геометрии, тригонометрии – 10 баллов, дифференциальному исчислению — 9, аналитической геометрии, военным сообщениям, долговременной фортификации – 11, полевой фортификации и минному искусству –11,3, статике сооружений –11,5, атаке и обороне крепостей и истории осад – 12 баллов. Это были главные дисциплины. Но и другие предметы Дмитрий сдал не хуже. Он получил высшую оценку, то есть 12 баллов, по тактике, топографии, физике, химии и по трём видам черчения – фортификационному, топографическому, архитектурному. По артиллерии и строительному искусству – 11, русскому языку – 11, французскому – 9, немецкому – 8.
В списки принятых в академию его зачислили первым.
Надо отметить и жесткие требования для поступивших: при сдаче экзаменов не допускались никакие переэкзаменовки. Офицер, не выдержавший какого-либо экзамена, независимо от того, в каком классе учился, должен был возвратиться в свою часть. Если он хотел продолжить учёбу в академии, то был обязан снова держать вступительный экзамен в младший класс.
Учёба в академии была рассчитана на три года – младший и старший классы и дополнительный курс. Последний предназначался для подготовки офицеров корпуса военных инженеров. Чтобы получить право быть оставленным на дополнительный курс, слушатель должен был при 12-балльной системе оценки знаний иметь не менее 10 баллов в среднем и не менее 8 по каждому предмету.
По этому поводу профессор (одновременно и академии, и Технологического института), доктор чистой математики Б.М.Койялович пошучивал:
– У меня две категории учеников – приблизительно одного возраста, одинакового развития и одних знаний. Но в институте редкий студент с первого раза выдерживает испытание. А в академии мне редко и большим трудом удаётся «срезать» одного офицера.
В те времена существовали особые книжки со списками строевых офицеров, а также военных инженеров по их чинам и в порядке их старшинства в данном чине. Этими списками в масштабе всей России руководствовалось Главное инженерное управление при назначении на вновь открывшуюся вакансию. Книжки свободно продавались в магазинах и в шутку их называли «книжками честолюбия».
Все офицеры старшего класса, перечисленные в вышеуказанном списке, считались окончившими академию и получали право носить академический значок.
Для того, чтобы попасть в список дополнительного класса, где занимались исключительно проектированием, и получить соответствующий значок, необходимо было разработать 11 проектов по самым различным областям техники. Поэтому на третьем году обучения большую часть времени слушатели дополнительного курса проводили за чертежами и расчётами.
Весной 1911 года проекты были рассмотрены экзаменационной комиссией во главе профессором К.И.Величко, автором проекта крепости Порт-Артур. Проект крепости, разработанный Карбышевым, был признан лучшим. Дмитрий получил за него премию имени генерала Кондратенко, героя Порт-Артура.
Устные экзамены Карбышев также сдал лучше всех.
О своём товарище В.М.Догадин написал так: «Занять первое место по успеваемости среди тех, кто прошёл все труднейшие барьеры и испытания, отличиться в таком огромном числе наук – на такое был способен только человек, обладающий недюжинными способностями и характером бойца. Таковым и был Д.М.Карбышев».
В Зимнем дворце царю представили молодых выпускников и торжественно зачитали перед строем «высочайший» приказ: Карбышеву и его товарищам присвоили звание военного инженера и произвели в следующий офицерский чин. Дмитрий стал капитаном.
Карбышев как лучший выпускник получил право первым выбрать себе место дальнейшей службы из имеющегося списка вакансий. Он остановился на Севастопольской крепости и был назначен командиром роты Севастопольского крепостного минного батальона.
В связи с тем, что на западе назревала война, начался новый этап развития крепостей вдоль западной границы Российской империи. Потребовались высококвалифицированные специалисты. Карбышеву вместо Севастополя предложили должность младшего производителя работ в Осовце или Брест-Литовске. Он выбрал Брест.

Догадин, последовавший выбору друга, все же спросил:
– А почему не Осовец?
– А потому, – ответил Карбышев, – что Брест–Литовск во многом интересней. – И тут он обнаружил завидное знание этого города. Он рассказал подробности его возникновения на месте древнейшего славянского поселения у слияния двух рек: Буга и Муховца. Раскрыл стратегическую важность старой крепости, которую начали взводить в сороковых годах XIX века и всё улучшали, достраивали.
– Она ещё достойно послужит Родине, вот посмотрите, я в этом глубоко убеждён, – заключил Карбышев.
Тут, в Беларуси, в Брест–Литовске, Карбышева Дмитрия Михайловича застала Первая мировая война. Но это уже следующая история…