Как мало в наше время людей знает об этом известном и почитаемом в XIX веке человеке: герое многих военных баталий, благородном гусаре, которого любили не только друзья, но и враги. Его портрет можно увидеть в Военной галерее Зимнего дворца, а 200 лет назад его портреты висели в домах простых людей в Финляндии, Швеции, Германии.
Об этом легендарном человеке, нашем земляке, Якове Петровиче Кульневе этот рассказ.
Родился он в уездном городе Люцин, входившем с 1802 года в состав Витебской губернии. Согласно легенде, которую не отрицал и сам Яков Кульнев, у его матери Луизы Ивановны Гребенниц, едущей из Полоцка в Люцин, начались родовые схватки, и, добравшись до ближайшего селения, она родила будущего знаменитого генерала.
Дворянский род Кульневых вел свой отсчет от Ивана Михайловича по прозвищу «Кульня» и состоял на русской службе с 1460 года.
Отец Петра Кульнева – Петр Иванович после выхода в отставку поселился в имении Болдырево Калужской губернии, но так как пенсии не хватало для содержания семьи, переселился в Люцин, где открылась вакансия городничего. Несмотря на скромные доходы, три его сына окончили Сухопутный кадетский корпус и дослужились до высоких чинов. Самым знаменитым из семи детей Петра Ивановича стал старший сын Яков. Еще во время учебы в кадетском корпусе друзья прозвали его «люцинским донкихотом», и это прозвище закрепилось за ним на всю жизнь.
В 22 года стал офицером: служил сначала в пехоте, а потом добился перевода в кавалерию, в гусарские части. В 1806 году был сформирован Гродненский гусарский полк, в котором он начал службу майором, а уже в апреле 1807 года в чине подполковника стал командиром.
За свою короткую жизнь Яков Кульнев участвовал в шести военных кампаниях, отличился в многих боевых операциях, а его подвиги превратились в легенды.
Подлинная слава настигла нашего героя во время русско-шведской войны 1808-1809 гг. Командуя авангардом армейского корпуса, он одержал победу над шведами под Лапппо, Куортане, Оравайсе, Якобштадтом, взял в плен шведского генерала Левенгельма. В марте 1809 года отряд Кульнева совершил героический марш по льду Ботнического залива и занял город Гриссельгам в ста километрах от Стокгольма. Это вынудило Швецию подписать мирный договор с Россией и уступить ей Финляндию. За подвиги в войне со шведами Кульнев был награжден золотой саблей «За храбрость», орденом Анны 1-й степени, Георгиевским крестом 3-й степени, получил чин генерал-майора и 5 тысяч рублей. Половину денег он отослал матери. Вторую хотел потратить на свою свадьбу, однако невеста потребовала, чтобы генерал оставил военную службу, так как она не хотела остаться вдовой. Для Кульнева это было невыполнимое условие и бракосочетание не состоялось. Оставшиеся деньги были потрачены на друзей и солдат.
После шведской кампании Яков Кульнев был назначен шефом Белорусского гусарского полка, одного из лучших в России. Вместе с полком он участвовал во взятии турецких крепостей Силистрия и Шумлы. Несмотря на все награды и чины, Кульнев, который по-отечески относился к своим подчиненным, чтобы уберечь солдат от бессмысленной гибели, мог пойти на конфликт с начальством. Однажды, находясь в авангарде Молдавской армии, он отказался выполнить приказ главнокомандующего Каменьского штурмовать непреодолимую высоту. Командующий приказал его арестовать, но Кульнев бросил саблю к его ногам и сказал:
– Вы можете отнять ее у меня, граф, но более от Вас я ее не приму…
Несмотря на этот инцидент, за турецкую кампанию (русско-турецкая война 1811-1812гг.) этого храброго, но своенравного генерала наградили саблей, украшенной алмазами и «арендой на 12 лет по 1000 рублей», которую Кульнев передал в качестве приданого дочери своего младшего брата. Вообще большую часть своего жалованья он постоянно отсылал матери и родным.
В улаживании «турецкого конфликта» пришлось принимать участие самому Александру I, который лично взял шефство над Белорусским полком, а Кульнева назначили шефом родного ему Гродненского гусарского полка.
Но не только мужеством и храбростью был известен Я.Кульнев. В преданиях шведов и финнов сохранился образ «благородного русского богатыря». Он действительно имел богатырское телосложение и устрашающий внешний вид: большой нос, громадные усы, зачесанные вперед бакенбарды. И в тоже время имел добрейшую и благородную душу.
Однажды, когда кульневский отряд внезапно ворвался в неприятельский город, в одном из богатых домов проходил бал. Неожиданно для участников торжества на пороге появились Кульнев с офицерами. Все с ужасом стали ожидать грабежа и насилия. В полной тишине генерал подошел к самой красивой девушке, снял с ее ноги туфельку, налил в ее шампанского и выпив, удалился вместе с сослуживцами.
А еще Кульнев ввел обычай: после сражения победители устраивали в честь побежденных банкет.
На Аландских островах он познакомился с капитаном купеческого судна Рунебергом, малолетний сын которого, будущий классик финской литературы, Иоганн Людвиг Рунеберг, навсегда запомнил этого двухметрового богатыря.
Через много лет в «Рассказах прапорщика Столя» он так описал генерала Кульнева:
Ведь вечер только настает,
Так разве вспомнить кой о чем?
Пусть речь о Кульневе пойдет,
Слыхал ли ты о нем?
Вот впрямь, умел всем братом быть,
И умереть, и славно жить;
Он первый – сечь, колоть, рубить,
И первый – лихо пить!
Взглянул бы ты, каков на вид!
Здесь в наших избах иногда
Портрет особенный висит:
Одна лишь борода!
Подходишь ближе ты, и вот
Из-под усов смеется рот;
Взгляд сладок, нежен, добр, открыт, –
Вот Кульнев был на вид.
Я здесь слыхал от матерей,
Как старый Кульнев их страшил,
Как спроста и без затей
Он к люлькам подходил;
Но, говорят они, добряк
И целовал детей и так
Смеялся кротко им в привет,
Как вот вблизи портрет!
……….
Да, всякий знал его, любил
Из наших финских войск солдат,
Им дорог славный Кульнев был,
Как боевой собрат,
…………
Своим носившим смерть клинком
Он нас глубоко уязвил;
Но так любим доблесть в нем,
Как будто б наш он был!
Какие теплые слова! А ведь автора этих строк считали скандинавским националистом. Любовь к простому солдату, великодушие и благородство по отношению к противнику – эти качества сделали его народным любимцем не только России, но и Швеции, Финляндии, Германии и других стран.
Наступил 1812 год – последний год жизни Якова Кульнева. Но об этом наш следующий рассказ.