Мы памятаем iх, Захоўваем удзячнасць, Прыгадваем тады, Калi жыцце нас б´е, Ды ў клопатах сваiх Мы цэнiм нашу значнасць, Няма другой бяды Для нас, апроч свае.
Яны ж глядзяць на нас З бяжмежнаю пяшчотай Спачатку на зямлi, А потым i з нябёс, Мы крыўдзiм iх падчас, I плачуць яны ўпотай, Каб доўга мы жылi, Не ведаючы слёз.
I покуль ва ўспамiн Не пойдуць нашы мамы, Нам трэба з iмi быць, Ласкавы голас чуць, Бо самы дрэнны сын, Для iх – найлепшы самы; Так важна iх любiць, Пакуль яны жывуць.
Ад родных ніў, ад роднай хаты У панскі двор дзеля красы Яны, бяздольныя, узяты Ткаць залатыя паясы. І цягам доўгія часіны, Дзявочыя забыўшы сны, Свае шырокія тканіны На лад персідскі ткуць яны. А за сцяной смяецца поле, Зіяе неба з-за акна, – І думкі мкнуцца мімаволі Туды, дзе расцвіла вясна; Дзе блішча збожжа ў яснай далі, Сінеюць міла васількі, Халодным срэбрам ззяюць хвалі Між гор ліючайся ракі; Цямнее край зубчаты бора… І тчэ, забыўшыся, рука, Заміж персідскага узора, Цвяток радзімы васілька.
Максим Багдановiч
Великий белорусский поэт Максим Богданович в своих стихах, в том числе и в своем знаменитом стихотворении «Слуцкие ткачихи», воспел скромный и в тоже время невероятно обаятельный цветок – синий василек как настоящий символ земли белорусской.
125 лет со дня рождения Максима Богдановича. Фото: philately.by
Татьяна Осиповна Мякота, бабушка Максима по материнской линии, приехала в Нижний Новгород и познакомилась с мачехой своих внуков Александрой Павловной Пешковой, которая произвела на нее хорошее впечатление. Больше всего ее обрадовало то, что ее приняли и полюбили дети, особенно Максим.
Когда через несколько месяцев после родов сына Сашеньки Александра Павловна умерла, Татьяна Осиповна сразу же послала на помощь Адаму Егоровичу свою незамужнюю дочь Сашу. Но случилось непредвиденное: через некоторое время Александра родила от Адама Егоровича, не будучи с ним в браке, сына Павла. Больше года, страдая сама и осуждая зятя и дочь, Татьяна Осиповна не ехала в Нижний Новгород и решилась на это только с рождением у Александры Афанасьевны второго сына – Николая. Чтобы чувствовать себя увереннее, она взяла с собой дочь Анюту, которая после своего замужества забрала к себе мать из богодельни.
Адам Егорович,
зная настроение тещи, съехал в командировку, а Татьяна Осиповна в гости к
Богдановичам больше не поехала.
1981 год вошел в
историю белорусской литературы как «год Максима Богдановича». В стране отмечали
90-летие со дня его рождения: о нем писали, говорили и показывали фильмы, проводили
вечера памяти. В апреле, по приглашению молодеченцев, группа писателей во главе
с Нилом Гилевичем поехала в Ракутёвщину на посадку сада. Совместно со
школьниками и общественностью было высажено семьдесят деревьев, в знак того,
что прошло столько лет со времени приезда сюда Максима Богдановича. Завершив
работу, Нил Гилевич спросил у присутствующих: «А как мы его назовем?» Ни у кого
не было других вариантов, кроме одного – Максимов сад. Название получилось
очень ёмкое и символичное: в нем вся история жизни и творчества молодого,
талантливого и так рано ушедшего поэта.
Путь его на
литературный Олимп был не легким: взлеты и падения, критика и обвинение в
формализме и только в 80-е годы его творчество и общественная деятельность были
оценены по достоинству.
Наш рассказ о тех, кто был с ним рядом на протяжении его короткой жизни, кто помогал сформировать грациозную крону деревьев его духовного сада, кто подпитывал живительной силой, кто вдохновлял на творчество и помогал найти силы, когда болезнь сводила их на нет. Проносились и мрачные тучи над его садом, подавляющие вдохновение и омрачающие жизнь, вызывающие боль и переживания, что отражалось в стихах Максима. Но от этого они стали еще ярче и проникновеннее.
